Боже мой, какая нереальная красота. Я готова спать в овечьих шкурах в пещере, возле костра, только не в этом бетонном муравейнике, среди полиэтиленового мусора. На свежем воздухе и девственной природе. Какая тоска по потерянному..
Боже мой, какая нереальная красота. Я готова спать в овечьих шкурах в пещере, возле костра, только не в этом бетонном муравейнике, среди полиэтиленового мусора. На свежем воздухе и девственной природе. Какая тоска по потерянному..
Последний раз когда с моей семьей спали в овечьих шкура в пещере (современный вариант: в турхижине под казенными одеялами) — все вместе заработали вшей. Еле отделались от них терпертином… А для костра САМИ весь день до упадка собирали дров. Такая ведь жизнь «на свежем воздухе и девственной природе» — мылись прямо в реке, а там по соседству паслись какие-то рогатые «меньшие наши братья» и опускали свои г--на прямо в воду этой же реки.
Последний раз когда с моей семьей спали в овечьих шкура в пещере (современный вариант: в турхижине под казенными одеялами) — все вместе заработали вшей. Еле отделались от них терпертином… А для костра САМИ весь день до упадка собирали дров. Такая ведь жизнь «на свежем воздухе и девственной природе» — мылись прямо в реке, а там по соседству паслись какие-то рогатые «меньшие наши братья» и опускали свои г--на прямо в воду этой же реки.
Ни одного деревца, сплошные скалы.